Люди живут совсем близко от завода. И когда ветер дует на поселок, в воздухе ощутимо пахнет кислой капустой.

 

Когда уроженец Кехра Сергей Белинко был совсем молод и возвращался из армии, то, проезжая мимо родного городка, он не удержался, открыл вагонное окно и всей грудью вдохнул характерный кехраский запах.

 

Прошло много лет, Белинко стал членом волостного собрания волости Ания, в которой и находится Кехра, и заместителем начальника механического цеха завода Horizon, преемника обанкротившегося Целлюлозно-бумажного комбината. Завод стал частью огромного международного концерна Тolaram Group и неделю назад широко отметил 75-летие бумажного производства в Эстонии, которое открывал в свое время первый президент страны Константин Пятс.

 

Юбилей юбилеем, но и шикарно изданный фотоальбом, и торжественные речи международных партнеров, и ели, посаженные руководителями предприятия и почетными гостями во главе с министром экономики Юханом Партсом, явились лишь информационным поводом для рассказа о том, как живется сейчас в Кехра рядом с процветающим предприятием.

 

 Любопытно, но концерн Тolaram Group состоит из предприятий, расположенных в Индонезии, Индии, Сингапуре, Нигерии, Гане и примкнувшей к этому экзотическому списку Эстонии. Чем занимается концерн? В африканских странах производят ковры и... быстрорастворимую лапшу, в азиатских – текстиль. В Эстонии у концерна – две точки на карте. В Кехра изготавливают упаковочную и мягкую бытовую бумагу, в Синди под Пярну – шьют подушки и прочий бытовой текстиль. Еще фирма сингапурца Сонни Асвани, который, по словам Юхана Партса, является большим другом и патриотом нашей страны, а также почетным консулом Сингапура, владеет недвижимостью. Например, в Таллинне его фирме принадлежит многоквартирный элитный дом на улице Пагари в Старом городе и заброшенная Балтийская мануфактура в Копли.

 

Продукция завода Horizon экспортируется в 55 стран мира. На торжестве присутствовали представители Украины из Киева и Ивано-Франковска и России – из Перми. Оберточная, или, на профессиональном языке, крафт-бумага, из которой производят мешки для цемента, там нарасхват. Торговля идет успешно - и объем закупок будет только расти, о чем в приватной беседе сообщили корреспонденту «ДД» гости торжества.

 

Что же касается самого производства, то, по данным, предоставленным еженедельнику самим предприятием, там все – на самом высоком уровне. Да мы и сами увидели новые установки по промывке щепы, новый цех по варке целлюлозы. Вложения в развитие завода просто гигантские: установка нового варочного оборудования – часть инвестиционной программы стоимостью 55 миллионов евро, направленной на экономию воды и сохранение чистоты воздуха. «Мы сделали три вещи: существенно снизили выбросы СО2, сократили энергопотребление на 25 процентов и инвестировали в новые технологии», – сказал Асвани.

 

Сейчас завод производит двести тонн оберточной бумаги в сутки. Планируется довести ежесуточное производство до трехсот тонн.

 

Делаются инвестиции и в производство целлюлозы, а в 2014-2015 годах средства будут вложены в дальнейшее развитие производство бумаги. Сейчас около проходной завода висит плакат о строительстве сооружений для эффективного использования отходов производства, которое должно быть закончено в ноябре этого года.

 

Частный визит в механический цех

Микроавтобус номер 143 три раза в день соединяет Кехра со столицей. Выходишь, и в ноздри бьет запах кислых щей. Это значит, что ветер дует от завода на город. В центре – несколько магазинов, большой парк, остатки старой мызы, горуправа, жилые дома. Городская котельная отапливается щепой, которой тут целая куча. Заводская территория – за железной дорогой. Вторая встреча с представителем Horizon была запланирована без шума и помпы, просто как рабочий разговор с сугубо местным человеком, хотя и работающим на заводе.

 

Сергей Белинко, с которого мы и начали свой рассказ, – не просто член волостного собрания, он – заместитель председателя комиссии по охране окружающей среды и правопорядка. Он оказался серьезным производственником, не лишенным, правда, чувства юмора. «Запах при бумажном производстве неизбежен. Это только деньги не пахнут, которые из бумаги делаются. Конечно, многим не нравится и запах, и круглосуточный заводской шум. Шуму способствуют и дома с лоджиями, которые создают эффект звуковой воронки», – сказал Белинко нашей газете.

 

Значит запах никуда не делся? А как же знаменитые фильтры, про которые все время рассказывают? «Фильтры работают, есть специальная печь, пережигающая использованные газы. В советское время никаких фильтров не было, все выбрасывалось в атмосферу, а сейчас, если вы заметили, из заводской трубы ни малейшего дымка, – продолжает объяснять инженер и депутат. – Предприятие дает работу четырем сотням человек и платит местному самоуправлению налоги. Если его закрыть, то ситуация в волости будет гораздо хуже. Так что пусть шумит-пахнет».

 

Но жители Таллинна жалуются, что кехраский запах даже до них долетает. «Это не от нас долетает, – уверен Белинко. – У каждого запаха свои ноги: до центра долетает запах из порта Мууга, где нефтехранилище...» В ответ на возражения продолжает: «Да, запах из Мууга похож на наш, да не тот. И птицефабрика вывозит фекалии на поля». – «Вы считаете, что наших читателей успокоит такой ответ?» – «Да, должен успокоить, сейчас ситуация с экологией в разы лучше, чем было раньше. Тогда опилки сжигали на свалке, и если ветер шел на поселок, это был ужас. Сейчас сжигают в специальном котле».

 

Встреченный близ территории завода Ханнес Пиккель на желтеньком микрогрузовичке представился ландшафтным дизайнером: «Когда старый завод обанкротился, то два года все жили в подвешенном состоянии и не знали, что будет. А сейчас хорошо. Я здесь всю жизнь живу, но на заводе не работаю, свободный человек, поэтому могу говорить, что думаю. Кехра – замечательное место. У меня тут свой дом, так вот я подсчитал, что запах доходит до моего дома шесть дней в году. Это вполне можно пережить. У местных даже примета есть: зимой запах – перед морозом. Утром встаю – смотрю, куда дым. Если на поселок, к хорошей погоде. А вот вчера пасмурно было и никакого запаха. В Кехра должны больше внимания уделять зеленым насаждениям, тогда воздух будет чище. Да, парк есть, но в других местах мало деревьев. И еще: завод платит государству многомиллионные налоги, и я как житель спрашиваю: сколько от этих гигантских сумм возвращается в Кехра?»

 

«У города большой потенциал. Но, как говорят, нельзя держать яйца в одной корзине, так и нельзя надеяться только на завод. Нужно развивать и другие предприятия, и частное предпринимательство», – закончил разговор Пиккель.

 

Встреченная около магазина Grossi женщина средних лет тут родилась и покидала Кехра только на время учебы. Ее дети тоже живут здесь и никуда уезжать не собираются. По ее мнению, запах вареной целлюлозы чувствуют только приезжие. А местные, оказывается, принюхались. Так что все в Кехра хорошо, только вот сообщение с городом оставляет желать лучшего.

 

На скамеечке в парке сидели три парня. Жмурились на солнышке и о чем-то болтали. Не отказались и поговорить с корреспондентом. Евгений переехал сюда с родителями из России десять лет назад: «У меня мама эстонка, но инициатива исходила от отца. Учусь в Таллинне в училище, подрабатываю на Ericsson». Антон работает на заводе оператором. В один голос молодые люди говорят, что делать молодежи в Кехра совершенно нечего: баскетбольную площадку снесли, футбольного поля тоже нет. Да, был праздник по случаю юбилея завода, но ведь его устраивал завод, а не город... Посетовали ребята и на то, что молодежь стала злоупотреблять алкоголем: «А что – больше делать нечего...»

 

Хотя Ханнес Пиккель во время короткого разговора успел сказать, что русскоговорящих в Кехра тысяча и общины нормально общаются между собой, на хорошо оборудованной детской площадке слышалась эстонская речь, а русских мам с детьми удалось найти недалеко от реки Ягала, которая извилисто протекает по городу, деля его на неравные части. Между прочим, корреспонденту сообщили и то, что, несмотря на целлюлозно-бумажное производство, в реке водится форель и даже раки.

 

Не знаю насчет форели, но утки по речке плавают. Правда, в черте парка речка безобразно заросла камышом, о чем наперебой заговорили женщины. А самая главная проблема молодых семей – нехватка мест в детских садах: «Молодежи в городе достаточно, рожают много, но пока очередь в сад подойдет, в пору в первый класс отдавать».

 

Однодневная командировка плоха тем, что ты привязан к расписанию общественного транспорта. В тот день вариантов отъезда обратно в столицу было несколько: тот же микроавтобус в 15.15, но это время не подходило совершенно, или электричка в 16.17, что, в принципе, устраивало. В случае непредвиденного опоздания на поезд пришлось бы ждать последней маршрутки до полседьмого. Поэтому, поговорив со встречными кехрасцами, корреспондент устремилась на железнодорожную станцию за пятнадцать минут до гипотетического прибытия электрички из Аэгвийду. Но на станции уже стоял дизельный поезд Edelaraudtee, которого там стоять не могло просто потому, что не могло никогда: дизели пролетают Кехра даже не тормозя. А этот стоит, понимаешь, полный людей, да еще с закрытыми дверями.

 

Из разговоров людей на перроне выяснилось, что на перегоне Раазику случилась авария со смертельным исходом и движение всех поездов в обе стороны временно приостановлено. Но, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное, поэтому был шанс задержаться в Кехра еще на два часа.

 

Люди нервничали, просили машиниста дизеля открыть двери и взять их с собой, потому что неизвестно, когда пойдет электричка. В толпе говорили, что из Аэгвийду вроде бы послали автобус, но автобуса все не было и не было... Наконец машинист получил команду подобрать стоящих на перроне кехраских пассажиров, и нас совершенно бесплатно домчали до Таллинна всего с одной остановкой.

 

Этот пример хорошо проиллюстрировал вполне реальную ситуацию, когда, например, жителю Кехра, не имеющему своего автомобиля, нужно не просто съездить в Таллинн прогуляться, а по очень важному делу. Например, он намерен путешествовать дальше на самолете или пароме, которые, как известно, ходят по расписанию. Когда Кехра превращается в населенный пункт, намертво отрезанный от большой земли, что и произошло 23 августа, такой транспортный коллапс может плохо закончиться для многих.

 

Horizon, единственный в Эстонии производитель целлюлозно-бумажной продукции и дочернее предприятие международной промышленной группы Tolaram (Сингапур), обладает современными производственными установками, рассчитанная на 15 лет инвестиция в которые составляет 80 миллионов евро. Около 40 миллионов евро от общей суммы предназначено для инвестиции в снижение вредных выбросов в атмосферу.
Источник: Horizon Tselluloosi ja Paberi AS фото: Вера Копти